Советский полководец Пётр Кириллович Кошевой
110 лет назад, 8 (21) декабря 1904 года родился советский военачальник, дважды Герой Советского Союза Пётр Кириллович Кошевой. Полководец прошёл длинный и наполненный трудностями жизненный путь от простого крестьянского мальчишки до Маршала Советского Союза, отмеченного многими орденами, медалями и иностранными наградами. Всю свою жизнь Кошевой посвятил строительству и укреплению советской армии.
Пётр Кошевой родился 8 (21) декабря 1904 года в городе Александрия Херсонской губернии Российской империи (ныне Кировоградская область) в обычной крестьянской семье. Судя по фамилии, в его роду были казаки. Как и многие другие юноши, Кошевой в 15 лет вступил в Красную Армию. В 1920 году Пётр окончил военное начальное училище, затем служил в 2-м кавполку 8-й кавалерийской дивизии 1-го кавкорпуса Червонного казачества (т. н. «красные казаки»). Воевал с белополяками и петлюровцами на Юго-Западном фронте во время Советско-польской войны. Боролся с бандформирования украинских националистов.
В 1923 году успешно закончил Крымские кавалерийские курсы, после чего служил старшиной кавалерийского эскадрона 3-го кавполка 1-й Запорожской Червонного казачества кавалерийской дивизии. В 1927 году окончил Украинскую кавалерийскую школу, служил командиром взвода в Московской кавалерийской дивизии в Московском военном округе. С 1931 года служил в Объединённой военной школе имени ВЦИК в Москве, затем занимал штабные должности. Кошевой последовательно прошел путь командира взвода, эскадрона, начальника полковой школы и начальника штаба полка.
В 1939 году окончил Военную академию им. Фрунзе и был назначен начальником штаба 15-й кавалерийской дивизии в Забайкальском военном округе. С февраля 1940 года Кошевой командир 65-й стрелковой дивизии в Забайкальском военном округе. Таким образом, уже до начала Великой Отечественной войны Кошевой, проявив высокие человеческие качества, прошёл путь от простого крестьянского паренька до полковника, командира дивизии.
В годы Великой Отечественной войны Пётр Кириллович проявил себя как инициативный и волевой командир. Он отличился в боях под Ленинградом, в районе Волги, на Украине, в Крыму, Белоруссии и Восточной Пруссии. В ходе войны Кошевой командовал 65-й стрелковой дивизией, которая была передислоцирована на Волховский фронт, затем был назначен командиром 24-й гвардейской стрелковой дивизии (Волховский, Сталинградский и Южный фронты). С августа 1943 года командовал 63-м стрелковым корпусом в составе Южного и 4-го Украинского фронтов. Войска под командованием Пётра Кошевого участвовали в освобождении Донбасса и Крыма, и особенно отличились при освобождении городов Джанкой, Симферополь и при захвате Сапун-горы на подступах к Севастополю. С мая 1944 года - командир 71-го стрелкового корпуса 3-го Белорусского фронта. Корпус отличился при освобождении Белоруссии и Прибалтики. С начала 1945 года командовал 36-м гвардейским стрелковым корпусом, воины которого отличились в Восточно-Прусской операции, штурмуя города Инстербург, Кёнигсберг и Пиллау. За освобождение Крыма Пётр Кириллович был отмечен первой медалью «Золотая Звезда», вторую получил за умелое руководство войсками при штурме Кёнигсберга и личное мужество и героизм.
Всюду Кошевой подавал пример подчиненным: командир быстро учился сам и учил других искусству побеждать противника. Перед операциями Пётр Кириллович обязательно собирал подчиненных, объяснял им, как лучше организовывать оборону или прорывать укрепленную полосу, преодолевать заграждения, минные поля, двигаться вплотную, за огневым валом, маневрировать на поле боя. «Враг силен, коварен, — учил Пётр Кошевой — А вы будьте хитрее, умнее, находите слабые места, наносите неожиданные, но сильные удары».
В начале Великой Отечественной войны дивизия Кошевого была переброшена из далекой Даурии, где ранее несла службу, на фронт. Её не сразу бросили в бой, хотя все ждали, что сибирскую дивизию направят под Москву. Враг рвался к столице. Дивизию выгрузили в Куйбышеве, куда эвакуировали советское правительство и дипломатический корпус. 7 ноября 65-я дивизия участвовала в параде посвященной двадцать четвертой годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Принимал парад маршал Ворошилов. Мероприятие прошло на отлично. Иностранные представители были впечатлены мощью резервов Красной Армии. 8 ноября состоялся митинг, на котором выступили Ворошилов и Калинин. Он произвел огромное впечатление на бойцов и командиров все рвались в бой. Затем дивизия двинулась дальше, но в Москве как ожидали бойцы, её не выгрузили. Войска перебросили на северо-западное направление.
Военный парад в Куйбышеве 7 ноября 1941 г.
Штурм Тихвина
Дивизия выгрузилась под г. Тихвином около Ленинграда. Как вспоминал Кошевой, на станции впервые увидели противника – группа немецких самолетов нанесла авиаудар. Однако подразделения дивизии были готовы к воздушной атаке, и потерь практически не было. Кошевой отлично сориентировался в тяжелой ситуации – о положении своих сил и противника данных почти не было, как и карт местности. Комдив выслал разведку и определил положение к северу и востоку от Тихвина, с помощью местных жителей составил карту местности. Затем Кошевого вызвали командиру 4-й армии Мерецкову. Командарм спросив, есть ли у Кошевого боевой опыт, посоветовал посетить перед наступлением передовую, «понюхать пороху», а также отправить туда командиров полков и батальонов. Как отмечал Пётр Кошевой, это был бесценный опыт: «я по-настоящему понял, что надо все время держать ухо востро, не искушать судьбу: ползать, прятаться в окопах, броском перебегать от воронки к воронке...».
Здесь же Кошевой увидел пример ошибочного применения легких танков БТ. Танковое подразделение было направлено в атаку практически без артиллерийской поддержки, в лоб и понесло серьёзные потери. Это была тягостная картина: «Сердце мое и сознание протестовали против того метода наступления, свидетелем которого мне только что довелось быть. Не так следовало атаковать и готовить бой. Не были продуманы ни подготовка, ни обеспечение успеха. Бойцов и технику бросили на съедение врагу, понесли ничем не оправданные потери и не добились ни малейшего положительного результата. Боем по-настоящему никто не управлял. Представлялось, что никто из командиров должным образом не подумал о том, что побеждает живой, а не мертвый воин». Поэтому Кошевой вынес для себя основное правило: «всячески беречь жизнь солдата — главную нашу силу и надежду, делать все возможное для того, чтобы победа над врагом достигалась наименьшей кровью». А для этого необходимо было думать и требовать это от подчиненных, не жалеть сил и энергии во время подготовки боя. Это правило полководец соблюдал всю войну.
Части дивизии на марше под Тихвином
На следующий день Кошевой выехал на передовую с командным составом дивизии. Это был хороший урок. Как отмечал Кошевой, он запомнил «экскурсию» на всю жизнь и на собственном опыте убедился в необходимости и огромной пользе такого урока. Тихвинский урок Мерецкова пригодился Кошевому. В дальнейших боях Кошевой всегда старался хоть немного приучить необстрелянное пополнение к боевым условиям, не бросать новичком сразу в бой. Даже короткий урок помогал сохранить много жизней.
19 ноября дивизия начала наступление. Бои шли тяжелые. Немцы в Тихвине создали плотную оборону со множеством огневых точек. Поэтому сразу прорвать оборону противника не удалось, несмотря на боевой задор сибиряков. Дивизия только местами вклинилась в оборону немецких войск и понесла серьёзные потери. Пролитая кровь научила дивизию воевать. Командиры исправляли ошибки, учились совершать обходы, маневрировать, более умело использовать имеющуюся артиллерию, уничтожая огневые точки противника, быстро выдвигать орудия на прямую наводку и в считанные секунды убирать за укрытия, проводить перед наступлением тщательную разведку, в том числе разведку боем, по малейшим признакам вычислять готовящуюся контратаку противника и многое другое. Учиться приходилось буквально на ходу. Так, ещё до начала основных боев разведка дивизии уничтожили два передовых подразделения противника, при этом не догадались взять «языка», всех немцев истребили.
Дивизия постепенно теснила противника. Однако даже малые успехи давались тяжело. Деревни переходили из рук в руки по нескольку раз. Немцы контратаковали, пытались вернуть утраченные позиции, иногда им это удавалось. Особенно упорные бои шли за коммуникации. Окружение Тихвина обрекало немецкий гарнизон. Поэтому на дорогах действовали сильные подвижные немецкие группы усиленные танками. Особое внимание коммуникациям оказывали и немецкая авиация, которая имела превосходство в воздухе.
Надо отметить, что в это же время шла битва за Москву, поэтому бои на других направлениях имели огромное значение. Каждый небольшой успех уменьшал германские силы, которые шли на штурм советской столицы. Не зря Сталин лично связался с комдивом Кошевым и сказал: «С Тихвином пора кончать, товарищ Кошевой. Желаю вам успеха». Кошевой даже не сразу понял, что это сам Верховный Главнокомандующий, т. к. «Иванов» (позывной Сталина) был и в штабе командарма. Ему об этом сказал Мерецков, которого позабавила эта ситуация. Как отмечал сам Кошевой, как ни мал был участок наступления в масштабах всего фронта, но и затерянный среди болот Тихвин имел значение в окончательном срыве германского плана молниеносной войны.
7 декабря дивизия смогла пробиться в Тихвин, начался бой за сам город. В ночь на 9 декабря войска Кошевого пошли на решительный штурм Тихвина. Яростный и кровопролитный бой шёл всю ночь. Немцы отчаянно отбивались, ходили в контратаки, в центре практически каждое здание приходилось брать штурмом. Разгорались жаркие рукопашные схватки, в которых советские солдаты творили чудеса. Многие герои пали, но другие упорно шли вперед. Кошевой вспоминал, что солдаты и командиры творили удивительные вещи, просто на грани чуда. Так, заряжающий 2-й артиллерийской батареи 127-го артиллерийского полка красноармеец Ильдар Мананович Мананов, на участке орудия которого немцы пошли в контратаку, когда пал весь расчёт, в одиночку поджег три немецких танка, остальные отступили. До подхода подкреплений советский воин сделал сто восемь выстрелов. Боец был тяжело ранен, но выжил. Герою-артиллеристу было присвоено звание Героя Советского Союза. Во время боя в городе, наводчик П. И. Краснов, когда его товарищи пали, в одиночку остановил атаку немецкой роты. Он стрелял картечью и положил большую часть немецкого подразделения, а когда несколько гитлеровцев смогли к нему пробиться, Краснов уничтожил их гранатами. Благодаря таким командирам как Кошевой и воинам Советский Союз и победил в этой страшной войне.
К 5 часам утра Тихвин был освобожден от гитлеровцев. Преследуя противника, советские войска стали приближаться к реке Волхов. За образцовое выполнение задачи 65-ю дивизию отметили орденом Красного Знамени. Штурм Тихвина стал боевым крещение Кошевого: «Многое за годы, истекшие с тех пор, не удержалось в памяти, но только что освобожденный Тихвин и ныне как бы стоит перед глазами».
Бои под Синявино. Стоять насмерть!
В дальнейшем дивизии длительное время пришлось вести оборонительные бои. В июле 1942 года Кошевого назначали командиром 24-й гвардейской стрелковой дивизии, которая была хорошо укомплектована в основном за счет курсантов пехотных училищ. Дивизия получила задачу готовиться к наступлению. 24-я гвардейская стрелковая дивизия располагалась в центре боевого построения 8-й армии и получила задачу нанести удар через Черную речку и обширный лесной массив прямо на запад, между Синявино и Мгой, чтобы войти во взаимодействие с войсками Ленинградского фронта. С исходных рубежей до реки Невы было всего 16 километров.
В целом войска Волховского и Ленинградского фронтов должны были встречными ударами разгромить мгинско-синявинскую группировку противника, и снять блокаду с Ленинграда. На Синявинских высотах, где немцы уже сидели 11 месяцев, была создана мощная, как считали гитлеровцы, неприступная оборона. Советские войска рвались в бой, они знали о тяжелой ситуации на юге, под Сталинградом и на Кавказе, и хотели поддержать своим наступлением товарищей. Особенно жаждали схватиться с гитлеровцами ленинградцы.
Ночь на 27 августа началось наступление. К ночи дивизия Кошевого выполнила первую задачу. Сильная передовая оборона противника была прорвана. 28 августа советские войска развивали наступление, хотя приходилось не только ломать сопротивление врага, но и буквально продираться сквозь лес и болота, часто по пояс в воде. Немцы перешли к тактике сопротивления мелкими группами, численностью до роты. В лесу умело действовали немецкие снайпера. На тропах немцы ставили минные заграждения, всякого рода «сюрпризы». Затем немцы подтянули серьёзные резервы, начались сильные контратаки. Дивизия Кошевого за два беспрерывных боев продвинулась в лесу на 8 км.
29 августа 24-я дивизия перехватила железную дорогу Мга — Шлиссельбург и вышла к восточному берегу озера Синявинское. До Московской Дубровки осталось всего 5-6 км. Однако развить успех не удалось. Оперативная ситуация изменилась. Очень активно действовала немецкая авиация, которая налетала группами по 5–15 самолетов через короткие интервалы. Немцы предприняли несколько сильных контратак. Серьезно отстал левый сосед (265-я дивизия), на её участке немцы бросили в бой новую 207-ю пехотную дивизию. Ситуация складывалась опасная, противник, используя разрыв между отставшей 265-й дивизией и вырвавшейся вперед дивизией Кошевого, мог нанести сильный фланговый контрудар. Кошевой вовремя развернул один из полков дивизии. Не успели советские солдаты толком окопаться, как немцы нанесли контрудар. Гвардейцы за вторую половину дня отбили шесть сильных немецких атак. Как вспоминал комдив, к концу дня место, где держался 72-й полк полковника Кухарева, походило на пепелище. Лес догорал, земля была испещрена воронками от авиабомб и артиллерийских снарядов, все заволокло дымом. Однако советские воины продолжали стоять и отбивать натиск врага с большими для него потерями.
В последующие дни наряженный бой продолжался. Советские войска безуспешно рвались к Неве. А немцы упорно отбивались и усиливали сопротивление, контратакуя крупными силами пехоты и танков. Одни полк дивизии по-прежнему держал оборону на фланге, отбивая по 7-8 контратак противника за день, так как соседняя 265-я дивизия окончательно перешла к обороне. Немецкая авиация господствовала в небе и наносила массированные удары по советским войскам. Дивизии пришлось окопаться, уйти под землю настолько глубоко, как это позволял уровень грунтовых вод.
По приказу командования, дивизия перегруппировала силы, и 4 сентября снова попыталась наступать. Теперь удар наносился в южном направлении. Кроме того, командование фронтом ввело в бой свежие силы. Однако это наступление не привело к успеху. Немцы подтянули артиллерию и серьёзно укрепили оборону. Господство немецкой авиации было полным. Вскоре 24-я дивизия перешла к обороне и держала ее до конца сентября.
В то время основные силы фронта пытались прорвать фронт противника между Синявино и Мгой. 24-я и 265-я дивизии попали по удар группировки противника под командованием Манштейна, которая пыталась подрезать у основания глубокий выступ фронта в районе Синявино. Все удары противника отразили: бойцы стояли на позициях насмерть. Сутки за сутками шли в жестоких оборонительных боях. Немцы просили в бой превосходящие силы пехоты и бронетехники, наносили мощные авиационные удары. Но гвардейцы держались. Для того, чтобы оставить танки, устраивали мощные завалы из толстых бревен, минировали их. Били врага противотанковой артиллерией и ПТР. Чтобы уменьшить потери от огня противника и ударов авиации буквально зарывались глубоко в землю. Как отмечал Кошевой: «Участок нашей обороны превратился в изрытое воронками горячее месиво грязи с обгорелыми пнями и обугленными стволами недавно еще зеленых деревьев».
Разведчики дивизии взяли в плен десятки человек и по их документам выяснили, что в ударной группировке противника, в основном нацеленной в стык 24-й гвардейской и 265-й стрелковой дивизий, было 3 пехотных, горно-егерская и танковая дивизии. Однако советские командиры и солдаты были уже другими. Времена немецкого блицкрига были в прошлом. Советские воины стояли насмерть, и их можно было только всех убить, но не опрокинуть, заставить паниковать и бежать. Немцы бросали в бой всё новые и новые силы, но могли только несколько потеснить советские войска, которые отходили на новые позиции. Фронт гвардейцы Кошевого держали. Так, 23 сентября немцы целых 7 часов вели артиллерийский обстрел и наносили авиаудары, а затем пошли в атаку. Но в результате упорного боя вклинившиеся силы врага отбросили. Отбили и повторную атаку.
Вскоре стало известно, что немцы смогли перехватить единственную коммуникацию (просеку вдоль высоковольтной линии), по которой шло снабжение дивизии. Ситуация резко осложнилась. Чтобы как выйти из ситуации решили по болотам в тыл проложить гать и подвозить по ним боеприпасы, а также шире использовать трофейное оружие. Однако решить задачу снабжения дивизии через болотистый лес не удалось. Небольшие группы немецких войск нападали на подносчиков, они несли большие потери. Сброс припасов с самолетов также не помог решить задачу. Самолеты летали только ночью и грузы в основном падали в болото, откуда их достать уже было нельзя. Расход же боеприпасов был крайне высок, так как немцы продолжали упорные атаки. В конце концов большинству солдат пришлось перейти на трофейное стрелковое оружие, к нему легче было добывать боеприпасы. Снаряды для артиллерии почти закончились. С провиантом и медикаментами было несколько лучше, так как разведчики перехватывали немецкие транспорты.
27 сентября дивизия получила приказ командования продолжать жесткую оборону, чтобы обеспечить выход других соединений из синявинского выступа и самим подготовиться к отходу. Ситуация оставалась крайне тяжелой, по-прежнему приходилось отбивать жестокие атаки противника и готовиться к отходу. Кошевой умело организовал отступление дивизии. Ночью большая часть дивизии организованно и в полном порядке отошла. Немцы спохватились только утром. Отход дивизии прикрывал 71-й полк, в котором осталось всего несколько сот бойцов. Днем гвардейцы были окружены, но отбили несколько атак врага, продержавшись до вечера. Немцы, полностью уверенные в победе, прекратили наступление. Ночью полк яростной атакой начал пробиваться к своим. Немцы, не ожидая удара небольшой группы противника, впали в панику и пока приходили в себя, остатки героического 71-го полка вышли к своим. На рассвете 30 сентября последняя группа 71-го полка пробилась до наших войск.
Как отмечал Кошевой, хоть дивизия и понесла большие потери, но когда комдив провел смотр героическим войскам: «… полки стояли гордо, с развернутыми боевыми знаменами. Они выполнили солдатский долг с честью, по-гвардейски. И люди были готовы, если прикажет Родина, снова вступить в смертельную схватку с врагом. Мы не одержали победы, но и не были разбиты».
После этой ожесточенной битвы наступило затишье. Обе стороны перешли к обороне. 24-ю гвардейскую дивизию вывели в резерв Волховского фронта. После этой операции Кошевой получил чин генерал-майора. В целом войска фронта хоть и не смогли прорваться к Ленинграду, но зато сорвали штурм второй столицы СССР свежими войсками Манштейна. 11-ю армию под командованием Манштейна, после падения Севастополя, перебросили для решающего штурма Ленинграда. Однако наступление советских войск Волховского фронта сорвало планы германского командования. Как вспоминал сам Манштейн, его дивизии смогли восстановить фронт 18-й германской армии, но понесли большие потери, израсходовали большую часть боеприпасов, предназначенных для штурма Ленинграда. Поэтому о скором проведении наступления на Ленинград не могло быть и речи. Жертвы советских войск не были напрасными.
Продолжение следует…
Информация